LenaElansed, с юбилеем))
Удачи и здоровья, душевного покоя и только хороших эмоций!

Не знаю, шо получилось вместо подарка, но имеем шо имеем))

ЧБСДС


Кастиэля забрали на Небеса для вправления мозгов, сезон 4-й.
АУ, нарушение канонной иерархии ангелов, частично ООС.


читать дальше
Шутки кончились, сказал бы Дин. Кастиэль, ангел Господень, в шутках не понимал ровным счётом ничего. Даже если бы упомянутая шутка укусила бы его за нос, он не был бы уверен, что это именно шутка, а не, скажем, джедай. В джедаях Кастиэль тоже ничего не смыслил, хотя Дин и Сэм упоминали этих странных существ регулярно.
Впрочем, раздумывать о природе Силы и механизмах работы световых мечей в Кастиэлевых обстоятельствах было уж совсем не с крыла. Когда ты скручен так, что и голову поднять тяжело, а рядом с тобой – троица знаменитых на все Небеса садистов, то абстрактные вопросы как-то теряют актуальность.
Уриил, Захария и Наоми делали вид, что им совершенно нет дела до проштрафившегося ангела. Они говорили о чём угодно – о падении нравов в рядах Последнего воинства, о грядущей Великой битве, о Страшном суде и замыслах Божьих, даже о подновлении Четвёртого яруса Небес, но только не о недостойном брате Кастиэле. Они явно тянули время, предвкушая будущее удовольствие, ибо ангелы тоже умеют его испытывать, но не любят это афишировать. Разумеется, для каждого ангела удовольствие своё. Для кого-то оно состоит в исправной службе и поощрениях от начальства, кто-то упивается огнём битв, кто-то нашёл себя в поддержании порядка… Эта троица упивалась чужими страданиями. Причём даже не столько физическими – боль для ангела, безусловно, тоже боль, но последствия проходят быстро и без следа, – сколько моральными. Унизить, заставить ползать в ногах, признавая вину реальную и вымышленную, клясться в верности, а самое лучшее, просить пощады – о, слаще этого для них не было ничего.
Кастиэль однажды проходил через «братский суд». Давно, на заре времён, когда осмелился вступиться за невнимательного Гадриэля. С тех пор зарёкся спорить с начальством, накрепко пришив к фасаду личину туповатого служаки. Настолько накрепко, что уже и сам с трудом отличал, где кончается лицо и начинается личина.
Хотя как раз он-то отделался лёгким испугом. Невесть по какой причине тогда вмешался Иешуа, высшим именем приказав отпустить молодого дурака в самом начале забавы. Спорить с Десницей Божьей не посмела даже Наоми. Тем более у них оставался бедняга Гадриэль.
Но сейчас не поможет и Иешуа. Военное положение. Нарушение дисциплины доказано. Бог молчит.
Бродила в голове мыслишка сразу признать вину, покаяться и тем самым избежать долгих игр с раскалёнными иглами, тисками и прочими приборами для промывки слишком думающих мозгов, которые что в раю, что в аду одинаковы. Но Кастиэль понимал, что от унижений это всё равно не спасёт.
Дин и Сэм часто попадали в ситуации, когда надо терпеть боль. Но ни разу Винчестеры не позволили себя унизить. Даже в аду. Даже сорвав печать, Дин сумел сохранить стержень, чувство собственного достоинства. Но там, в пекле, хотя бы всё понятно. Вот ты, а вот демоны, враги рода человеческого. Им можно плевать в рожи, их можно презирать… пока окончательно не перестаёшь соображать от боли. От них, по крайней мере, не ожидаешь ничего иного.
А как быть, если сволочи формально на твоей стороне? Если делаешь с ними общее дело? Как плевать на братьев, с которыми един мана от маны, дух от духа святого?..
Что бы сделали Дин и Сэм? Кастиэль был рядом с ними не очень долго, но впитал бездонной своей памятью все их слова, поступки и порывы. Он вполне мог смоделировать реакцию братьев на любой раздражитель. Правда, при реальном общении с Винчестерами эти модели почему-то не работали.
Но можно представить их в своём разуме. Послушать, посоветоваться.
Начать с определения: кто сейчас перед ним?
Кастиэлю ужасно не хотелось делить своих на своих и врагов. Но Винчестеры делили таким образом людей без малейших колебаний и касательно спорных ангельских персон были на редкость единодушны. Здесь и сейчас это – враги. И относиться к ним надо соответственно. Поэтому надо вытерпеть боль, раз уже деваться некуда, но не позволить себя унизить.
Кас вовремя успел принять решение. Захария соизволил обратить внимание на наказуемого.
– О, так ты уже здесь, брат Кастиэль? – Захария искусно разыграл удивление, будто только что заметил.
Кас с натугой сменил позу. Стоять на коленях перед врагами стыдно. А если просто сесть на пол, то вроде как и ничего. Такое даже со связанными ногами можно проделать. Всё равно снизу вверх смотреть, но всё же не снизу вниз.
«Судьи» изумлённо – теперь уже без притворства – рассматривали это копошение.
– Ты выражаешь неуважение к «братскому суду», брат Кастиэль? – вкрадчиво осведомилась Наоми.
Что бы ответил Дин?
Кастиэль представил.
И решил, что сейчас лучше спросить у Сэма. На распыл всё-таки не хочется. Хотя бы из-за того, что шансы предотвратить апокалипсис без него чуточку уменьшатся.
– Ну что ты, сестра Наоми, – Кас старательно улыбнулся, меряя ангелиссу позаимствованным у Дина взором. – Просто ноги затекли.
– Позвольте, я вразумлю, – хищно оскалился Уриил. – Объясню брату Кастиэлю, что у ангела не могут затечь ноги. А если они впрямь такие негодные, то и отрубить не жалко.
Дин?
Нет, если это сказать вслух, то отрубит же. Сэм, выручай опять.
– Ты голословен, брат Уриил. Ты проводил соответствующие эксперенции в должных обстоятельствах? Давай проверим на тебе, затекают или нет?
Ну тут, конечно, получил. Захария смеялся, держась за живот, и всё повторял: «А если проверим, а, Ури?» Брат Уриил, тупая туша, старался изо всех сил, но тот, над кем смеются, не может быть страшным.
– Ну хватит, – недовольно сказала Наоми, и Уриил, пыхтя носорогом, подчинился.
А Кас снова сел. Кажется, это получилось даже проще, чем в первый раз. Отплевался от крови.
– Кастиэль, ты меня огорчаешь, – Захария немного успокоился. – Ты слишком сблизился с людьми, забыв о своей миссии. Утаивал важные сведения. Ты признаёшь свою вину?
– Без сближения с людьми я не могу выполнить свою миссию, – на этот раз помощь Винчестеров не понадобилась. Занудствовать Кас и сам умел. – Ты противоречишь собственным приказам, брат Захария, и моей вины не больше, чем твоей. К тому же обретённые знания полезны. Они позволяют мне определить, что твой сосуд стоит поводить в спортзал, ибо излишний вес может свидетельствовать о начале диабета.
Захария побагровел, но Наоми пресекла пустую перепалку.
Она склонилась к Касу. В пальцах ангелисса крутила тонкую серебристую спицу, о которой ходили в гарнизоне самые жуткие слухи. Кас постарался отогнать непрошеный холодок, пробравшийся в низ живота.
– Объяснись же, брат Кастиэль, – сказала Наоми, улыбаясь. Она прекрасно видела страх, чуяла его за версту. – Объяснись так, чтобы мне понравилось, и я смогла бы найти оправдание твоему дерзкому языку.
Тут уже удержать Дина не было ни малейшей возможности.
– У тебя сиськи красивые, – сказал Кастиэль. Вообще-то дальше шло: «Даже жалко, что они достались такой сучке», но Кас вовремя поймал себя за язык.
– Что-о? – сдавленно просипел Захария.
– Вон отсюда, – скомандовала Наоми и спицей кольнула Кастиэля в переносицу.
Уриил и Захария испарились моментально. Видимо, от предстоящей экзекуции затошнило даже закалённых бойцов.
– Повтори, что ты сказал… брат.
Спица проколола кожу между бровей и кровь потекла в глаза. Но отступать было некуда.
– Я сказал, что у тебя красивые сиськи.
Ну что, распылит? Или сделает идиотом? Неважно, унизить всё равно не сможет.
– Красивее, чем у Анны?
Кас онемел. Ненадолго.
– Возможно, – пожал плечами он. – Недостаточно данных для сравнения.
– Данные тебе…
Спица пропахала щёку. Кас почувствовал, что руки свободны.
Что бы сделал на его месте Дин? У Сэма, кажется, именно про это место спрашивать бесполезно…

*

Зачем он спёр эту штуку, Кас и сам толком не знал. Наверное потому, что Дин иногда приносил подобные. Зачем это надо – Кас ещё не настолько проникся человеческими обычаями, чтобы понять. Когда-нибудь поймёт, а пока попросит братьев рассказать, как работает заклинание про сиськи. Захария тоже ничего не понял, не говоря уже про Уриила. Они оба были разочарованы. Наоми наоборот.
Кас возвращался на землю, к своей миссии, с бюстгальтером Наоми во внутреннем кармане плаща. Теперь он точно знал, чего хочет сам, а чего хотят его враги.
Уже на самом подлёте не удержался, достал изящную вещицу. Кружевные чашки походили на белоснежные крылья неизвестной птицы, и если научиться слагать стихи… Нет, такой хернёй Винчестеры точно никогда не занимались и заниматься не будут.
Пустота под ногами сменилась асфальтом. Кас был дома.