Название: Наш Instagram
Артер: Team Charm of Love
Тема: Счастливый брак
Пейринг: J2
Жанр: Романтика
Рейтинг: G
Дисклеймер: Все права у любви
Саммари: в начале мы таскали совместные фотки с аккаунтов своих друзей, потом Джей купил палку для селфи и был очень смешным с нею, но зато фотоальбом пополнился парой десятков фото, где мы вместе. Потом его старший брат сунул свой длинный нос в наш общий ноут и втихую утащил ссылку, которой поделился с нашими мамами, папами, сёстрами и моим старшим братишкой. Поэтому Большой Семейный Рождественский Ужин с Камин Аутом, к которому мы так основательно готовились и перед которым так тряслись, превратился в Большую Семейную Ссору Всех Детей обеих семей с выяснением кто кому и что. Вспомнили даже порванного мною плюшевого медведя сестрёнки. Предки оказались хитрее и самоустранились. Правда, оставили нам пиво, индейку и пару салатов. А на утро ссориться дальше как-то было лениво. Рождественские каникулы мы с Джеем провели вместе. Моя мама шутила, что у нас всё наоборот, "предсвадебное путешествие". Саму свадьбу мы сыграли уже в последний год совместного проекта. Импалу я всё-таки заполучил. Джей хохочет, что фоток меня под капотом больше, чем за рулём. Но мы ещё поездим, правда, детка? Картинку дома выложил Джей. На мои подколы про белый заборчик ответил что-то про мечту. Зато когда у нас реально появился этот самый Наш Общий Дом, то ремонт пал на мои плечи. Джей прыгал вокруг меня с телефоном и щёлкал "для истории". В Рим мы поехали на десятую годовщину "за романтикой" (с) Джей. Потом были Париж, Сингапур, Индия, Шотландия, снова Париж, Мадрид, тур по северным штатам, пустыня в Мексике... На тринадцатый год - как по писаному - случился кризис, но мы с этим справились. Только реже стали соглашаться на долговременные командировки. Да, Джей не серебряный доллар, но и я не подарок. Нам хорошо вместе. Я рад, как всё сложилось.

Название: Музыка любви
Артер: Team Charm of Love
Тема: Голубой вальс
Пейринг: J2
Жанр: РПС-АУ, романтика, коллаж
Рейтинг: G
Дисклеймер: Все права у любви
Саммари:
- Где могут встретиться ирландец и поляк, Джей?
- Мы с тобой встретились в колледже )))
- Я бросил колледж и не жалею! Но речь не о том... Ирландец и поляк могут встретиться только в дороге. Вот про это мы и будем говорить миру.

+2

Название: Мы никому не расскажем. Ни ты, ни я
Артер: Team King of horrors
Тема: Нарушая правила
Пейринг: J2
Жанр: коллаж
Рейтинг: G
Дисклеймер: Наши лишь страх, тлен и ужас
Предупреждение: смерть главного героя
Саммари: — Ты был такой красивый, Джаред... Твоя семья правильно выбрала белые розы, красные тебе могу дарить только я. Играть в католическом соборе мессу Баха и любить горячих парней - это как-то неправильно. И пусть ты выиграл тот европейский конкурс. Разве родители не говорили тебе, что не надо доверять незнакомцам? В ночную метель не стоит садиться в чужую машину. Бар рядом, ты бы до него дошёл и встретил Рождество там. Вру, конечно. В очередной раз. Но ты такой доверчивый, Джаред.

Название: Не капризничай
Артер: Team Charm of Love
Тема: Нарушая правила
Пейринг: J2
Жанр: Романтика, драма; коллаж
Рейтинг: R
Дисклеймер: Все права у любви
Саммари: Я обещал тебе, что люблю

Название: У теплого моря за дальними горами
Автор: Team Charm of Love
Тема: Кто нашёл, берёт себе
Пейринг: J2
Жанр: Сказка
Рейтинг: PG-13
Размер: ~ 4 400
Дисклеймер: Все права у любви
Саммари: - Давно, очень-очень давно, люди жили вместе и все были счастливы. Ими правил король, которому давала силу и мудрость магия дракона. Дома росли ввысь, строились города под водой, люди умели летать на машинах.

Какой был прекрасный день. И солнце грело почти по-летнему, и тропинка стелилась под ноги, и лес звенел голосами птиц, обещая удачную охоту. Все было замечательно. Пока Джаред не нашел свою смерть.
Темно-синий, почти черный шар размером с кулак тихонько лежал себе под кустиком земляники. Какого Лешего Джаред решил сойти с тропы? Нафиг ему сдалась ранняя лесная ягода? Полакомиться захотел? Получи!
И ведь сколько Старшие говорили, забивали в голову с детства – в лес можно заходить только в том месте, на которое указала Березовая дриада. Тогда и охота сложится, и сам не пропадешь.
Что ж теперь делать? Еще утром было все прекрасно – жизнь в Джареде бурлила, пели силой мышцы, расправлялись плечи. А планов-то сколько в голове крутилось. А самый сладкий, потаенный – заработать денег летним промыслом и осенью посвататься к дочери купца Женье. Красавицей девушка выросла, давно Джаред по ней сох.
Да что утром! Только что, несколько мгновений назад он был статным парнем, отличным охотником и перспективным женихом. Община Людей-из-Леса им гордилась. А сейчас… сейчас он вроде еще жив, но на самом деле мертв. Просто это вопрос времени.
Стало так жаль себя. Слезы сами брызнули из глаз. И ведь не увернешься теперь, не сделаешь вид, что не заметил Смерти. Потому что все – нашел, твоя теперь. А не возьмешь, так она сама на пороге появится, как ставни не смыкай, замки не закрывай. Признала тебя за хозяина. Будет с тобой неразлучна до самого твоего конца.
Джаред прерывисто вздохнул, вытер слезы рукавом рубахи и, нагнувшись, подставил Смерти ладонь. Черный шар, блеснув полированным боком, сам закатился в нее. Тяжелый, ледяной.
Джаред поправил за плечом лук и, не выпуская Смерть из руки, побрел обратно.
В селении остались только старые да мамки с малыми детьми. Остальные разошлись по работам – женщины в общинные огороды, мужчины, как Джаред, на охоту, каждый своими тропами.
Джареда сначала удивленно окликали, а потом, разглядев его ношу, шарахались в сторону и складывали из пальцев защитные знаки, призывая духов Леса.
У Джареда все внутри сжималось от стыда, страха и почему-то злости на всех. Вспыхнув, он размахнулся и зашвырнул Смерть за дальнюю изгородь, в высокую траву. Оттуда с заполошными криками рассыпались в разные стороны куры и перепелки. Не успел сделать несколько шагов, Смерть уже спокойно катилась рядом, шаг в шаг.
Зайдя в дом – Смерть одолела высокий порог, как только открылась дверь, – Джаред, не снимая сапог, рухнул на постель. Черный шар не спеша покатался по полу из угла в угол, три раза обогнул стол. Джаред готов был поклясться всеми Лесными духами, что тварь осматривается. А потом он внезапно для себя провалился в тяжелый дурной сон.
Проснулся от звука скрипнувшей лавки. У стола сидел Старший и молча смотрел. Джаред хотел было вскочить – негоже при Старшем лежать, но силы внезапно отказали. Он свалился обратно и дернулся, как от удара – на подушке рядом с его головой устроилась Смерть. Джаред застонал.
– Не вини себя, – глухо сказал Старший, – со всяким может случится. Соблюдай правила, не соблюдай. Смерть, она сама выбирает того, кто ей мил. И ничего не поделаешь. Ты же знаешь поверье – избавиться от Смерти нельзя.
Джаред знал. Кто из мальцов, слушая вечерами страшные сказания, не замирал от ужаса, незаметно сотворяя за спиной отводящие знаки. Жуткая находка всегда приводила к неизбежной смерти владельца. Тот сох, худел, бледнел, но умирал не естественным путем. Нет, его всегда находили с перерезанным горлом в луже собственной крови. И даже если родичи бедолаги выставляли охрану из тех, кто не бежал суеверно прочь при виде Смерти, то все равно конец был один – насильственный. Как не клялись после охранники, что ни на минуту глаз не смыкали. Зато и Смерть пропадала, будто и не было ее. Как бы то ни было, общинники вздыхали с облегчением и поскорее старались забыть случившееся.
А некоторые несчастные, слышал Джаред, не выдерживали мук ожидания и кончали с собой добровольно. Но это осуждалось общинниками, потому что Смерть никуда не девалась, а выбирала нового владельца.
На самом деле это была напасть редкая. За те двадцать четыре зимы, что Джаред прожил, в их общине Смерть ни разу не появлялась. У Людей-на-Озере да, вроде случалось такое, когда мамка Джареда еще бегала босоногой девчонкой. Джаред даже посмеивался про себя, когда слышал ту историю, считая ее, скорее, страшилкой для малых детей, чем настоящей опасностью. Как же он ошибался!
– Сколько ты проживешь, не знают даже духи Леса, – продолжил Старший, не сводя с Джареда тяжелого взгляда. – Может, луну, а может, и до осени дотянешь. Старайся меньше на улице показываться, людей не пугай. Еду тебе будут приносить.
Джаред не вытерпел, соскочил с кровати.
– Какую еду? Я не болен. Я на охоту пойду.
Но тут ноги подломились, и он стукнулся задницей о деревянные половицы. Да что такое?! Куда делись силы?
– Нельзя тебе на охоту. – Старший смотрел в окно, чтобы не смущать елозившего по полу Джареда, который пытался заставить не слушавшиеся ноги встать. – Все, что побывало в твоих руках, теперь проклято. Прощай, сынок.
Старший поднялся, постоял немного и вышел.
Джаред кое-как встал на колени, потом, цепляясь за край стола, и на ноги. Подошел, подволакивая их, к окну. На приличном расстоянии от его дома собралась, похоже, вся община. Старший что-то говорил, слышно не было, после указал на нескольких людей и пошел прочь. Народ потихоньку стал разбредаться, выбранные Старшим еще постояли какое-то время, что-то обсуждая, и тоже разошлись. Дольше всех стояла Женья, утирая глаза уголком платка, пока ее за руку не утащил сердитый отец.
Вот и все! Вот и закончилась жизнь, закончился Джаред. Сегодня с утра еще был, а сейчас – раз и нет его.
Джаред развернулся от окна и ка-а-ак дал ногой по лавке. Откуда только силы взялись. Лавка, жалобно затрещав, перевернулась и отлетела под стол. Джаред рванул к кровати, схватил так и лежавшую на подушке Смерть и метнул ее в дальний угол. Но черный шар за долю мгновения до броска исчез из ладони. Джаред заозирался, шар лежал на столе. Схватив его, Джаред что есть мочи сжал его пальцами. Пальцы соскользнули в пустоту, больно стукнувшись о столешницу. Смерть, словно издеваясь, оказалась на краю стола. Джаред схватил табурет и шарахнул им по столу. Не попал.
Шар покатился по полу, Джаред бежал за ним, пытаясь затоптать сапогами, после схватил полено у очага и стал бить им по полу. Смерть то появлялась, то исчезала, словно играла с ним.
Поняв бессмысленность попыток ее уничтожить, Джаред завыл от бессилия, а дальше его накрыло пеленой красной ярости.
Очнулся он, когда солнце уже встало. Ныли сбитые в кровь костяшки пальцев. Лавки не было, табурета тоже – Джаред пошевелил ногой обломки и щепки. Стол смотрел в потолок двумя оставшимися ножками. Вода из опрокинутого ведра разлилась у очага и явно успела загасить выпавшие оттуда обугленные поленья. Пахло горелым, какой-то кислятиной, и тянуло холодом – стекла в окне тоже не было.
Джаред застонал. Что на него нашло? Верно, Леший порчу навел. Тут к его руке подкатился черный шар, и Джареду захотелось умереть по-настоящему.

Начиналось всегда одинаково – Джаред слышал вой. Такой, от которого закладывало уши и раскалывалась голова. Первый раз, когда это началось, на третий день, как разрушилась его жизнь, он зажал уши руками и сидел на полу, раскачиваясь и стиснув зубы. И даже не сразу заметил, что Смерть кружится вокруг. Он оттолкнул шар, вой стал потише. Накрыл ладонью – стал почти неслышен. Не думая, что делает, Джаред взял шар, сжал в руках и положил на грудь. Вой прекратился.
Теперь так было всегда. Смерть поднимала крик в любое время дня или ночи, последовательности Джаред не улавливал. Он скорее, чтобы шум не пугал соседей, хватал шар и прижимал к себе. Холод шара проникал под кожу, вытягивал тепло. Казалось, сердце покрывается коркой льда и падает, падает в ледяную яму. Джаред проваливался в забытье, а когда приходил в себя, то мучался тошнотой и бессилием. Смерть тянула из него жизнь, он понимал. От этого становилось совсем худо. Невыносимо, когда тебя едят, а ты поддаешься добровольно. Не сопротивляешься, не борешься.
Зато Джаред узнал, что вой смерти слышен ему одному. Догадался, когда Сара, ближайшая соседка, принесла ему горшок с похлебкой. В тот момент Смерть выла, закатившись под кровать, а Джаред никак не мог ее отыскать. Сара стала задавать какие-то вопросы через дверь, рассказывать новости. Вряд ли она стала так делать, если б слышала жуткий звук. Джаред Смерть тогда поймал и, вжав в себя и успокоив, торопливо поблагодарил Сару. Она всегда и раньше к нему хорошо относилась. А то, как она теперь вела себя с изгоем – по-человечески, говорило о ее силе духа.
Пару раз заходил Старший. В отличие от общинников, ему не надо было беспокоиться о возможном проклятии, он знал, что за ним стоят духи Леса. Сетовал, что мальчишки, сколько их не ругай, малюют на доме Джареда метку Лешего. Справлялся о здоровье. На лавку не садился – Джаред никогда не был силен в столярном искусстве и починенное выглядело ненадежным.
Гулял Джаред ночами. Ну как гулял – выбирался из дома и нарезал несколько кругов по заднему двору. Далеко не отходил – сил не было. Смерть обычно оставалась в доме, словно знала, что Джаред никуда не денется.
В одну из таких ночей Джаред услышал знакомый звук и рванул в дом, чтобы успокоить Смерть. Но, переступив порог, понял, что это не она. Снова вышел на улицу и покрутил головой. Блеяли козы в хлеву, но не то, не то. Вой стал гораздо громче. И тут до Джареда дошло, что это плачет младенец. Обычный человеческий ребенок, только недавно родившийся. В окне дома Сары затеплился неяркий огонек. Значит, ребенок ее. Ну точно, она же весной ходила тяжелая. А уже лето, с проклятого дня минуло, Джаред загибал пальцы, две луны. Так что срок и подошел. Но как же он забыл? Да так и забыл, рассердился Джаред. Всю прежнюю жизнь он забыл, себя забыл, не то что соседей. Вон, даже забыл, как дети плачут, все мерещится ему вой Смерти.
И только захлопнув за собой дверь, он остановился как вкопанный. Его поразила мысль – а ведь Смерть-то, наверно, и есть ребенок! Нечеловеческий, нездешний, чуждый ребенок, посланный, верно, духами в наказание. Который играется и плачет, только вместо титьки ему нужен жар живого сердца. Разумный. И что-то сдвинулось в душе Джареда.

В последнюю луну лета в общине случился праздник – Женью сосватали за жениха Людей-из-Болота. Свадьбу играли весело, с плясками, с песнями. Джаред слушал, сидя под окном на полу, подтянув колени к подбородку. Босые стопы разъезжались по деревянным доскам. Дома он давно перестал обуваться и одежку носил самую простую – штаны да рубаху, словно с чужого плеча – сильно похудел. Он поднял руку и стал рассматривать ее в луче солнечного света. Тонкая, почти прозрачная. Сейчас не удержит даже плошки толком, не говоря о том, чтобы натянуть тетиву.
Смерть в последние несколько дней не отходила от него. Джаред нашел давным-давно сплетенный матушкой из травы амулет – кармашек со шнурком, чтоб на шею вешать. Туда клали березовые листья и сережки. Сейчас Джаред таскал на шее Смерть.
К вечеру собрался с силами и вышел на улицу. Медленно подошел как можно ближе к общинной поляне и сел в тени. Он по-своему хотел проститься с Женьей.
На поляне в круг горели факелы. В колеблющемся свете фигуры людей отбрасывали причудливые тени. Джаред закрыл глаза, по векам скользили отсветы огня. Голоса, тихие песни, смех – все ощущалось нереальным.
Вдруг повеяло табачным дымом. Джаред дернулся, открывая глаза, и осмотрелся.
Совсем рядом, в трех шагах, сидел парень с трубкой. Сразу видно, с Болота. В общине Леса таких длинных густых бород отродясь не растили. Ну если только Старшие. Да и не курил у них никто.
– Так вот ты какой, меченый, – задумчиво произнес парень, не глядя на Джареда. Наверно, насмотрелся, пока Джаред его не видел. – Слышал про тебя.
– Привет, – Джаред не знал, что сказать. Досадовал лишь, что его присутствие раскрыто. Старший будет зол, если остальные заметят. Про таких, как он, чужим открыто не говорят, больше скрывают, потому что постыдно, нехорошо, когда в здоровой Общине заводится живой мертвец.
– Я не скажу. – Парень выпустил вверх кольца дыма. Он верно понял Джареда. – Готов к приходу Человека-из-Пущи?
– Кого? – Джаред так обалдел, что чуть не в голос крикнул. Слава духам, вышел лишь писк. – При чем тут Пуща? О чем ты? – невольно он оглянулся на древние горы, хребет которых сейчас был невиден в темноте. Горы Джаред любил с детства. Пуща, по преданиям, находилась у их подножья.
– Мужик, ты не знаешь, кто тебя убьет? – тут удивился собеседник. Аж трубку изо рта вытащил. – У нас это детям рассказывают, чтоб всякую дрянь не хватали. У вас нет, что ли? Хм, и правда, вижу, что нет. Давай-ка я помогу тебе до дома дойти, а то все скоро примутся расходится. Не дай Водяной, на тебя наткнутся.
– Расскажи, – прохрипел Джаред, с благодарностью принимая протянутую руку. – Подожди! – Тут же одернул свою. – Ты разве не боишься проклятия?
– Нет, – криво усмехнулся парень, пряча трубку в напоясной кисет. Протянутую ладонь он не убрал. – Сказки, не проклятие. Это тебе бояться надо.
– Так что про Пущу? – Джаред настолько осмелел, что позволил себе опереться на его плечо. Он так соскучился по человеческому теплу за это время.
– Ты когда-нибудь видел Людей-из-Пущи?
Джаред отрицательно покрутил головой.
– Я думал, это байка почище Смерти. А Пущу придумали, чтобы детей пугать. Или девок.
– Вот. И никто их не видел. Почти никто. А все потому, что они самые опытные на свете воины и редко покидают свои земли. Если только их не призывает Дракон.
Тут Джаред не выдержал и расхохотался. Даже остановился, согнувшись пополам. Парень поддержал его за локоть.
– Не кашляй. – Постучал он Джареду по спине.
– Драконов нет! – Джаред выпрямился и отдышался. – Это даже не байки, а самый настоящий вздор. Ложная надежда на возвращение Золотого времени, когда все люди жили вместе. Не надо так шутить!
– Не горячись, меченый. По-твоему, ни Дракона нет, ни Пущи. А вот как раз человека оттуда лично видел мой дед, когда тот пришел убивать меченого из нашей общины. Дед мой мальцом тогда был, и хоть Старший не велел к тому дому приближаться, одной ночью все-таки туда отправился. Мальчишки, знаешь, на слабо взяли. Он услышал грохот, набрался храбрости и заглянул в окно. Меченный, худой и слабый, раззявив рот в неслышном крике, пытался камнем разбить черный шар. Небольшой, с кулак примерно. У тебя такой? Ну вот. Шар уворачивался, но еле-еле. И стоило камню попасть по шару, как неизвестно откуда, в одно мгновенье возник воин в черных одеждах. Он выхватил клинок, тонкий и острый, и одним ударом перерезал меченому горло. И пропал.
Джаред снова остановился и потер лицо ладонями.
– Ничего не понял, прости. Появился, пропал… Это был дух?
– Да нет…
– А как твой дед, совсем мальчишка, понял, что это Человек-из-Пущи, когда никто никого оттуда и не видел?
– Ты не дослушал, пойдем.
Джаред послушно переставлял ноги. Смерть тихо лежала в кармашке на груди.
– Тот воин исчез из дома, а через один удар сердца оказался рядом с моим дедом. И сказал, не разжимая губ: «Никогда не обижай Завязь, иначе я приду из Пущи и убью тебя».
– Завязь?
– Завязь. Дед так сказал.
– Он приврал отсебятины, наверно. Увидел в окно убитого и сочинил историю.
– Нет, он несколько лет молчал – язык отнялся от страха. Уже подростком был, когда дар речи вернулся. На два года он тогда ушел путешествовать, дошел до самых гор и рассказывал потом, что кое-что про Людей-из-Пущи узнал. Ну, я говорил – воины Дракона.
– До гор? – жадно спросил Джаред. – Он перешел через них? Что там дальше?
– Нет, – вздохнул парень из Болот. – Никто не знает, что за горами. Деду никто так и не поверил, кроме семьи.
– Мы добрались. – Джаред оперся о перила крыльца. – Спасибо, что помог. И что рассказал.
– Подумай. Вдруг что вынесешь для себя из этой истории. И прощай. Не бойся ничего.
И пропал в темноте, только слабый запах табака свидетельствовал, что Джареду он не привиделся.

Джаред не сразу заметил, что уже несколько дней Смерть не кричит. Молча тянет из него жизнь. И не как раньше – раз-два за сутки, а почти постоянно.
Джаред уже не выходил. Даже памяти, как там оно, на улице, в нем не осталось. Он все больше лежал, стащил на пол одеяла и устроился на них. Еду не брал – сил не было, да и не хотелось. Сара еще пару раз приходила, гремела мисками, но после перестала. У нее и своих ртов хватает и дитя малое, зачем хлеб зря переводить.
Джаред почти все время пребывал в полудреме, глаза открывал с неохотой. Перед мысленным взором проносились картинки из детства – как бежит по лугу, раздвигая высокую траву, и его подхватывает на руки отец, молодой, веселый, и мама рядом хохочет, и солнце путается в ее кудрявых волосах, золотит пряди.
В этот раз Джареда разбудило какое-то беспокойство. Он приподнялся на локте, огляделся. Солнце село, в доме было сумрачно. С трудом Джаред затеплил свечу и обнаружил, что карман на груди пуст. И внезапно испугался до холодного пота. Так, что забыл про бессилие. Вскочил на четвереньки и, пригибаясь на локтях, стал заглядывать во все потаенные места и углы. Не сразу, но в закутке за печью нашел черный шар. Он как-то изменился, потускнел и вроде бы стал больше. Джаред протянул к нему руку и тут же оглох от пронзительного воя.
Если раньше казалось, что Смерть кричит оглушительно, то сейчас Джаред совсем перестал соображать. Хотелось только, чтобы она замолчала.
– Заткнись! Заткнись! – кричал он вместе с ней, зажимая уши.
Было так плохо, боль проникала внутрь, скручивая тело ледяным жгутом. Еще чуть-чуть, и уши лопнут от этого невыносимого крика.
Джаред пополз от печи, лишь бы подальше от Смерти. Но она выкатилась из щели к нему и прижалась к бедру. Стало еще хуже, словно Смерть визжала у Джареда в голове. Задыхаясь, Джаред схватил глиняную плошку со свечой и замахнулся, чтобы ее ударить. Чтобы она наконец замолчала!
Рука еще не опустилась, как Джаред почувствовал у шеи холод. В мыслях мгновенно пронеслась история странного парня из Болота. Завязь, Дракон, Пуща… Джаред опустил руку, не ударив, разжал пальцы. Плошка упала на пол, свеча покатилась по доскам и потухла. Шар никуда не делся, не откатился, как обычно, когда думал, что Джаред с ним играет. Нет, он по-прежнему плотно прижимался к человеку и отчаянно кричал. Ему было страшно, больно, плохо. Во много раз хуже, чем Джареду. И он вдруг это ясно понял.
Будь что будет, подумал Джаред, взял Смерть в ладони и лег навзничь, накрыв ее собой. Он готов был умереть, отдать себя всего до конца. Может, так ей станет легче. Завязь, чужой странный ребенок.
Она тянула жизнь так мощно, что Джаред будто падал в глубокий водоворот – в глазах потемнело, руки-ноги заледенели. А потом крик прекратился, остался только тонкий звон в ушах. В ладонях, сжимавших шар, почувствовалось слабое движение. Не ощущая тела, Джаред из последних сил перевернулся на спину и уставился на непонятно откуда взявшийся цветок на своей груди. Бледно-лиловые лепестки которого переливались блестками и нежно светились в полумраке дома.
– Вот это да! – прошептал Джаред.
– Не может быть! – одновременно сказал кто-то позади него.
Джаред запрокинул голову и уставился на сапоги высокого мужчины в темных кожаных доспехах. Который, оказывается, все это время держал клинок у горла Джареда.
– Он все-таки родился. Слава Дракону! – мужчина – воин Пущи? – не сводил с цветка взгляда. – Не зря я тебя не убил сразу, дал шанс.
«Кто ты?» – попытался спросить Джаред, но жизнь окончательно решила его покинуть. Тут незнакомец посмотрел на Джареда, и последнее, что он увидел, – невероятно-зеленые глаза. В них он, потрясенно охнув, и провалился. А потом была темнота.

– Эй, ты передумал умирать? – Щеку обожгло ударом. – Хватит притворяться, открывай глаза.
Джаред и открыл. И снова провалился в зеленый завораживающий взгляд.
– Я умер? – ничего умнее не придумал спросить.
– Нет, – язвительно усмехаясь, ответил зеленоглазый. – Живее всех живых. Хватит на меня пялиться, попробуй встать.
Джаред и попробовал. Для начала пошевелил руками и ногами, все работало. Потом аккуратно поднялся на ноги. Покачался с носков на пятки. Босые ноги холодил камень. Он не дома? Джаред огляделся. Пол был каменный, стены каменные и поднимались высоко-высоко, но не смыкались до конца. Из щели наверху падал свет и было видно небо.
– Пещера, – сказал зеленоглазый.
– Что? – не понял Джаред.
– Это пещера. Мы в пещере.
– Пе-ще-ра, – покатал на языке неизвестное слово Джаред. Ногой еще раз потрогал каменный пол. – Это горы? – спросил с надеждой.
Зеленоглазый кивнул.
– Горы! – обрадовался Джаред. Он и не мечтал когда-нибудь до них добраться. – Так, если это горы, значит, ты воин-из-Пущи?
– Я Дженсен. – И глаза его смеялись.
Джаред тоже улыбнулся, но сразу улыбка погасла. Горы, Пуща… Тогда, если верить парню с Болот, должен быть еще и…
– Дракон? – неуверенно спросил он. – Ты дракон?
– Нет, – покачал головой Дженсен, – я его аватар. А дракон вот, – он показал рукой на стену.
В стене открылись два огромных продолговатых, разделенных вертикальными зрачками разлома-глаза. Таких же ослепительно зеленых, как и у Дженсена.
Джаред упал на колени.
– Не может быть! Я все-таки умер!
На плечо легла горячая тяжелая ладонь.
– Встань, Джаред из рода людей. Негоже тебе стоять на коленях. Теперь ты король, который вернет мир к былой славе.
– Что? – простонал Джаред, закрывая лицо руками. Под драконьим взглядом было неуютно, казалось, он просвечивает насквозь и видит страх и неуверенность Джареда. – О чем ты говоришь? Как я могу быть каким-то королем?
– Смотри. – Дженсен бесцеремонно дернул его за руку, поднимая на ноги. И они оказались в другой пещере. Она была полна таких же шаров, как и тот, что изменил жизнь Джареда. Они устилали весь пол, тусклые, замершие, неживые. А посреди них светился-переливался Джаредов цветок. Да, непостижимым образом Джаред считал его своим. В стене снова горели драконьи глаза, но в этот раз они смотрели не на Джареда, а лишь на цветок. – Ты единственный из тысяч и тысяч людей, кто не убил Завязь, а отдал всего себя. Чтобы она превратилась в Бутон и расцвела.
– Что это вообще? – прошептал Джаред. – Для чего это нужно?
– Смотри, – повторил Дженсен и положил ладонь на затылок Джареда.
И Джаред словно перенесся в прошлое и увидел будто своими глазами, как из прикрытых глаз дракона скатывается слеза. Она падает на пол и превращается в шар-Смерть. Тут же возникает Дженсен и с благоговением берет шар в руки. Следующая картинка: солнечный день, поляна, Дженсен опускает шар в траву, за деревьями слышны голоса людей. Дальше: вновь пещера, печальный Дженсен, встав на колено, возвращает тусклый шар на пол, где он теряется среди таких же нераскрывшихся. С обнаженного клинка стекает кровь.
Дженсен убрал руку. Джаред помотал головой. Они снова были в пещере, в которой сверху светило солнце. И никто не смотрел на Джареда из стены.
– А дракон, он что, везде?
– Это все – дракон, – Дженсен обвел рукой вокруг.
– Дракон в горах?
– Нет, дракон – это горы.
– Прости, я ничего не понимаю. Ничего. – Джаред опустился на каменный пол и уселся, скрестив ноги. – Дракон, Завязь эта, цветок. Что это все значит? Король какой-то…
– Ты помнишь легенду о Золотом времени? – Дженсен сел напротив, повторяя позу.
Джаред кивнул.
– Давно, очень-очень давно, люди жили вместе и все были счастливы. Ими правил король, которому давала силу и мудрость магия дракона. Дома росли ввысь, строились города под водой, люди умели летать на машинах.
Дженсен коснулся пальцами ладони Джареда, и тот увидел. Высокие, переливающиеся огнями строения, устремленные к облакам, людские реки между ними и круглые плоские диски, быстро перемещающиеся по воздуху. Вокруг колышется море зелени. И таких городов множество по всей земле. А в море, омывающем эту землю, тоже горят многочисленные огни, и летающие диски без всякой боязни погружаются в воду и вновь поднимаются из глубин.
– Так было. – Дженсен убрал руку. – Короли менялись, но я всегда был рядом. Через меня дракон изливал в мир магию своего сердца. Все жили по справедливости и в мире. Но ничто не вечно. Постепенно люди ожесточались сердцем, стали убивать себе подобных и желали себе больших благ. И однажды очередной король посчитал, что он стал достаточно великим и никакой дракон не нужен, он справиться сам. И убил дракона. То есть меня. Это казалось легким делом. Я же всегда был рядом, стоял за плечом.
Джаред потрясенно уставился на Дженсена. Он же жив. И увидел сквозь ставшие на мгновение прозрачными доспехи кривой рваный шрам на груди.
– Нельзя убить дракона, можно – аватара. Но дракон не дал мне умереть, вылечил.
– Как и меня? – тихо спросил Джаред.
– Нет. Ты был связан с цветком. Он сначала забирал твои силы, а после вернул в троекратном размере. Ты принес себя в жертву и возродился.
– Зачем это было нужно? Что за странные игры? Эти шары, люди, нашедшие их и проживавшие недолгую жизнь в страданиях, проклятые всеми, отверженные. Мученическая смерть от клинка. Твоего. Для чего?
– Дракон надеялся, что люди вылечатся от тьмы внутри них, снова станут чистыми, готовыми на героизм и самоотречение. Он так проверял вас, из века в век. И никто – никто! – огромное количество времени не выдерживал испытания. И этот цветок, что вырос, считай, из жара твоего сердца, теперь будет залогом его доверия людям.
Дженсен взял в руки ладони Джареда и положил себе на колени.
– Ты, наверно, до сих пор не осознаешь, что поменял мир? Мы с тобой просто сидим здесь, болтаем, а ведь теперь все пойдет по-другому.
– Я не знаю, как бывает по-другому, – задумчиво произнес Джаред. – Я вырос в общине и только и умею, что охотиться. Да, я видел дракона, вернее его глаза. Видел картинки, что ты мне показал. Но я не хочу быть каким-то там королем. Понятия не имею, как управлять людьми. А что тогда случилось? Ну, после того как тебя… убили?
– Дракон рассвирепел, и мир… рухнул. Поток магии разрушил города, смел все с лица земли. Немногие уцелевшие люди собрались в кучки, общины, как вы их называете, и стали жить мало и примитивно, словно никакой магии в мире и не было. Дракон от горя окаменел и превратился в горы, преграждая людям путь в те земли, где они жили раньше. К морю. Не бойся, – Дженсен принялся пальцем выписывать у Джареда на ладони невидимые узоры. – В том, чтобы быть королем, нет ничего сложного. Я подскажу. Я всегда буду стоять за твоим плечом.
– Нет, – решительно сказал Джаред, поднимаясь. Руку свою он не отнял, а наоборот, крепко переплел свои пальцы и Дженсена. – Ты будешь стоять рядом со мной, плечо к плечу. Мы будет вместе, и никак иначе.
Дженсен широко улыбнулся.
– А точно нельзя без вот этого всего? Королей, магии? Не понимаю, зачем мастерить жилища вверх, к небу, когда так хорошо и спокойно на земле. Может, ты вернешь меня обратно в общину? Мы будем жить в доме, обычном доме. Тебе, наверно, холодно в этих каменных стенах? А дракон пусть останется горами.
Дженсен хмыкнул, подошел к стене и, закрыв глаза, приложил к ней ладонь. Постоял немного и сказал:
– Три года. Дракон дает три года, чтобы ты привык к своему новому статусу. Это мгновения для него, меня и тебя. Ты знал, что короли живут гораздо дольше обычных людей? Плюс цветок подарил тебе практически бессмертие. Так что да, мы можем пожить обычной жизнью. Но в твою общину, конечно же, не вернемся. Я перенесу нас к морю. Ты же никогда не видел моря. Его теплых прозрачных вод, необыкновенных закатов, приливов и отливов. А с каким звуком откатывается волна, шурша галькой. Как перекликаются над водой чайки. Тебе понравится, мой король. Король Джаред Первый.
– Нет, я выбираю имя Джаред Меченный, – нахмурился Джаред, – и не спорь.
– И не подумаю, – засмеялся Дженсен. – Держись за меня, я отнесу нас к новым приключениям, к новой жизни.